Угол падения

Когда мне исполнилось 6 лет, дирекция института, в котором папа работал, а мы все жили, разрешила закрыть дверь, ведущую из жилой части виллы «Черный лебедь» в институтскую, а этот коридорчик за стеной нашей 8-метровой комнатки присоединить к нашим владениям. Там поставили топчан и переселили на него меня, потому что я перестал помещаться под обеденным столом, где спал с рождения. А через два года папа купил телевизор, который сумели втиснуть на все те же метры, где мы все спали и где, сверх того, стояло пианино «Украина», на котором папа всех услаждал звуками своей музыки, а меня зачем-то мучили музграмотой.

Когда меня укладывали спать в моем коридорчике, родители еще смотрели телевизор «Рекорд», по которому, как я полагал, в это время показывают самое интересное. Меня это, конечно, совершенно не устраивало, но тут случай подарил возможность обойти препятствие в виде стенки между мной и телевизором.

Дверь между комнатой и моим коридорчиком перевесили в проем, ведущий в общую кухню, так что в мою комнатку мог попадать через огромное, во всю стену, венецианское окно дневной свет. И вот как-то вечером я улегся в постель и вдруг увидел, что занавеска на окне сдвинулась, и экран телевизора довольно прилично отражается в оконном стекле.

Впредь я заранее заботился, чтобы занавеска занимала правильное положение, и смотрел телевизор, пока не засыпал естественным путем.

Curiosity and tomcat

Женьку мы воспитывали правильно: когда приходили гости, ему не разрешали крутиться во взрослой компании, и он, действительно, дисциплинированно отправлялся в свою комнату – он с малого возраста прекрасно умел сам себя развлекать. Потихоньку, однако, он стал взрослеть и у него стала просыпаться любознательность – а о чем там рассуждают и травят папы-мамины друзья. Однажды это кончилось неприятностью…

В разгар вечеринки Танька вышла из комнаты – наверное, за чем-то на кухню, тут послышалось какое-то шлепанье, скрип, удар и вой… Оказывается Жек, которому запрещали бегать по полу босиком, расставил на маршруте от своей кровати до коридорчика, ведущего в гостиную, табуретки, проскакал по ним и внимательно слушал нашу беседу. Когда Танька пошла на кухню, он рванул по табуреткам обратно, но одна из них поехала под ногой, он грохнулся и раскроил себе губу об следующую. С горя, сквозь слезы он признался, что уже не первый раз эдак путешествует…

Мало «герр»

Феоктистов в своей книге вспомнил, как польскому космонавте, который в оригинале именовался Хермашевский, заменили первую букву на «Г», и он стал Гермашевским. По Центру подготовки космонавтов гулял стишок:

Космонавту ПНР поменяли «Хер» на «Гер»,

Потому что в ПНР много хер, но мало герр.

А ведь это был не первый такой трюк. Еще третьему космонавту, который до полета, как и положено у чувашей, по отцу писался Григорьевым, фамилию сделали отчеством, а новую фамилию образовали из имени деда, и он стал Андрияном Григорьевичем Николаевым.

Привлекли деда и к исправлению ситуации с космонавтом Болгарии, которого звали Кокан Коканов, и наших пуристов это никак не устраивало. Вопрос перед ним поставили ребром – либо меняешь имя и фамилию на дедовы – Георги Иванов, либо летит дублер. Поменял…

Шутка дизайнера?

Новый логотип Российских Железных Дорог меня удивил вычурным шрифтом, в котором я русские буквы распознал с пребольшим трудом. А потом мы с Женькой шли по улицы, он увидел автобус с этим логотипом и заржал. Когда он просмеялся, то объяснил, что это – вылитые ивритские буквы, которые вместе читаются как «пук»…

***