Генеральная линия

Бреды и анекдоты (186-я серия) Генеральная линия

Генеральная линия
Отношение Советской власти к своим еврейским подданым многократно менялось, начиная со Второй мировой войны, как генеральная линия партии, в зависимости от массы субъективных факторов. Мои родители, проведшие детство и юность на Украине, рассказывали, что до войны какие-то антисемитские выпады в школе были абсолютно немыслимы. В войну все переменилось: в ответ на гитлеровский геноцид советское руководство, вместо того, чтобы использовать это преступление в пропаганде, решило, что дистанцироваться от защиты еврейского населения будет полезней. Это пошло в общем русле с устранением последних остатков руководящих кадров времен революции, восстановлением церкви и российских юдофобских традиций. После войны явно доброжелательно встреченная в народе антисемитская политика расцвела пышным цветом и дала выдающиеся плоды в виде кампании по борьбе с космополитизмом, убийства Михоэлса, расстрела Еврейского Антифашистского Комитета и, наконец, выдающегося «дела врачей».
Со смертью Сталина такие экстравагантности прекратились и опустились до бытовых подлостей и неофициальных, но действенных государственных ограничений. Самыми часто встречающимися были трудности в получении высшего и послевузовского образования и при приеме на работу. Оба моих родителя в этот период (в 52-м году) были допущены к аспирантским экзаменам (в совсем разных отраслях и разных организациях), сдали все на «отлично»… и не были допущены к обучению без объясгнения причин. Они потом свое все же взяли, защитив кандидатские: отец в 1964 году, а мать – в 1972-м. Мне самому все это стоило полутора лет, потраченных на поиски работы.

Человек, отказавшийся от звезды
Мало известный факт об одном из первых Героев Советского Союза – за участие в спасении «челюскинцев». Военные летчики Каманин и Пивенштейн направлялись на север для участия в спасательной операции. На одной из последних промежуточных посадок военлет Каманин разбил свою машину, но его подчиненный отдал командиру свою. Так определился один из "великолепной семерки". Правда, военлет Пивенштейн свой орден Красного Знамени все же получил. Дважды героем Советского Союза стал впоследствии летчик Яков Смушкович, отличившийся в небе Испании – его в октябре 41-го расстреляли вместе со всем предвоенным командованием ВВС РККА.
В этой связи особенно красиво смотрится самый известный и практически официальный запрет на прием евреев в летные училища.

Как растили кадры
В 1967-м разразилась Семидневная война на Ближнем Востоке. СССР «болел» за арабов, напродавал туда кучу военной техники и заслал толпу военных инструкторов, но израильтяне, для которых поражение означало гибель всего народа, всыпали дорогим соседям по первое число. Армия Обороны Израиля разгромила наступавших египтян, переправилась через Суэцкий канал и оказалась в 120 километрах от Каира. Тогда на советских бомбардировщиках стали закрашивать опознавательные знаки, а это мгновенно стало известно в Израиле, и продвижение к египетской столице остановили, и начались переговоры.
Советское руководство мучительно размышляло, как себя вести со своими собственными евреями. Поначалу решили не навлекать на себя очередных обвинений в государственном антисемитизме, и многие отмечали, что в то лето отношение к еврейским абитуриентам было на редкость либеральным. Лично мне с этого перепало - именно в тот год я и поступил на Биофак МГУ. Впрочем, уже на следующий год возмущенное валом прошений советских евреев о воссоединении семей, разумеется, на территории Израиля, советское руководство вернулось к более привычной и понятной позиции, которая оставалась стабильной почти до самого его конца.

Весной 69-го по МГУ прогремел удар по студентам мехмата, возглавлявшийся по слухам, бывшим в то время проректором по общим вопросам Садовничим. В дальнейшем факультет прославился наличием у экзаменаторов на вступительных экзаменах набора специальных "еврейских задач", которые под силу только настоящим гениям. Параллельно сокращался прием в другие вузы, что, в конце концов, вылилось в формулу "Если ты «а ид», то иди в МИИТ, если ты «а гой», то иди в любой".

Лишний человек.

Зимой 1970 года я собрался в свой первый поход с агитбригадой Биофака, о которой не раз писал уже в этой рубрике. Агибригада имела тогда очень высокую репутацию среди студентов, потому что там собрались очень интересные и сильные ребята, известные всему факультету по отчетным концертам, и «наверху» - за высокое качество программ и замечательные отзывы с мест. Поэтому в походы тех лет агитбригада Биофака отправлялась по путевкам ЦК ВЛКСМ (для родившихся после эпохи исторического материализма – Центрального Комитета Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодежи), а финансирование получала по линии Московского Комитета.

И вот в январе, где-то посреди сессии агибригадные старики отправились утверждать состав бригады, отправляющейся в поход по Вологодской области. Инструктор Владимир Уланов уставился на список походников и сказал: - Что-то у Вас много таких специфических фамилий - Коган, Крайзман… (дальше было не лучше - даже Женя Шеин, потомок петровского генералиссимуса, в такой компании казался Шейном). Ребята сделали вид, что не понимают, о чем речь, де, все фамилии у нас разные и замечательные. На это инструктор заявил, что у нас в списке 16 человек, а профинансировать они могут только 15, так что одного нужно вычеркнуть. Ну, - сказали ребята, - вычеркивайте! Инстуктор стал изучать список, наткнулся на мою фамилию и сказал - О, вот Шмуклера мы и вычеркнем, - и со зверским выражением лица перечеркнул мою фамилию раза три.
Командор и комиссар похода, однако, сделали вид, что ничего не произошло, и при сдаче программы комиссии ЦК меня выставили с лекцией о международном положении (за нее цекисты сделали мне замечание, что нельзя употреблять оборот «я думаю»), а потом наравне со всеми взяли с собой. Так что у инструктора из его затеи сделать пакость ничего не вышло.

Практика как критерий истины

О мудрой «ленинской национальной политике», направленной на благосостояние меньшинств, я поминал уже в истории с нашей очень дальней родственницей (Паспорт не по Марксу http://yu-b-shmukler.narod.ru/Anekdotes/38.html). Ей, хотя она ссылалась на Маркса, утверждавшего, что национальность определяется местом проживания, языком и самосознанием, отказали во внесении в паспорт национальности "русская". Представитель ЦК объяснил, что это может повлиять на демографическую статистику малых народов СССР. (Правда, при этом моему троюродному брату, женившемуся на украинке, ее родственники предлагали за небольшие деньги "чистый" паспорт с фамилией жены, тем более, что он по имени-отчеству Виталий Гаврилович...)

Чего стоила вся эта демагогия легко понять по статистическим данным о динамике численности еврейского населения СССР, даже если не брать в учет страшные потери военных лет. Первые данные на эту тему я запомнил по результатам переписи населения в 1959 году: тогда в стране насчитывали 2 миллиона 200 тысяч. На сегодняшний день Википедия дает цифру в 190 000. Причин такой катастрофической демографии несколько: мимикрия - с межнациональными браками и сменой фамилий, и эмиграция. Единственный противоречащий этому пример: анекдотические данные уже "перестроечных времен" о том, что из Еврейской автономной области, в которой при советской власти числилось 8 000 евреев, выехало 12 000, а осталось 24 000.
Теперь «еврейский вопрос» в России практически можно считать снятым с повестки дня – за малочисленностью оставшихся использование их в качестве козлов отпущения на все случаи жизни стало затруднительно, к тому же появились и более многочисленные, и более заметные кандидаты на эту роль.

Времена меняются

На одну жизнь пришлась эволюция от анекдота до анекдота. В 70-е был популярен и всем понятен такой:
Разработали робота-кадровика, он (механическим голосом) приветствует претендента на ставку. – Здравствуйте! Судимости есть? – Есть. – До свидания!

Следующий посетитель: - Здравствуйте! – Здгавствуйте! – До свидания!

А в 90-е появился другой анекдот про кадровиков: - Скажите, вы евреев берете? – Да. - А где вы их берете?

Потеря важного стимула к труду

Летом 65-го в одном из серьезных разговоров с отцом касательно предстоящие последних классов школы и поступления в вуз отец мне отчеканил: - Юра, помни – ты еврей, то, что сойдет с рук другому, тебе не простят. Там, где другому поставят «пять», тебе поставят «четыре», поэтому ты должен знать на «шесть». Я это принял как руководство к действию.
Спустя 26 лет я сам попытался применить этот педагогический прием к собственному сыну, и получил в ответ, что ничего такого нынче нет, и выпрыгивать из кожи вон нет необходимости (даже жаль!). И это оказалось правдой.