Блог

Голову вытянул – хвост увяз, рабочие и жилищные проблемы удалось решить, но гармонии в жизни не было – армейцы постепенно сваливались в пучину невзгод. Команда с начала 80-х хромала, ковыляла, но не вылетала, не жила, а выживала. Немалую роль в том сыграло приглашение к нам на должность старшего тренера Олега Базилевича. Видимо, киевская система казалась спортивным генералам перспективной и надежной, но создать у нас условия, подобные киевским, им явно было не под силу. А уровень игры команды все больше оставлял желать лучшего.

Перед концом сезона 82-го года Базилевича, наконец, отставили и позвали Альберта Шестернева, который до того только у нас в школе и работал. Наш великий центрбек сумел как-то подхватить команду, заставил заиграть веселее, и от худшего уберег.

Когда я писал первый вариант книжки, то, желая проверить свою память, из азарта и чистого спорта запретил себе заглядывать в справочники и источники, сделав исключение лишь для протокола ташкентского матча. А нынче как-то стало неловко – столько доступной информации, да и рецензенты колют глаза то тем недосмотром, то этим. Вот я и полез на ресурс http://www.cska-games.ru, где собраны и сводные данные, и протоколы отдельных матчей. Поразительно! В том корявом сезоне, у нас в составе было столько имен! И остатки волны «знаменитых капитанов» - Игорь Пономарев и Вагиз Хидиятуллин, и старая армейская гвардия – прекрасный вратарь Валерий Новиков, многолетний лидер нашей атаки Юрий Чесноков, Александр Тарханов, Виктор Колядко. Появлялись на поле и совсем молодые многообещающие Павел Нестеров и Дима Галямин.

Вот эту компанию Альберт Алексеевич как-то взял в руки, и она заиграла так, что от вылета спаслась. На следующий год, как и подобает команде, которой руководит Шестернев, армейцы мало пропускали, но результативность совсем просела. И вот же, поднял команду, справились, даже иногда симпатично выглядели. А потом случилась беда – Альберта Алексеевича уволили, и как-то вскоре он умер, будучи немногим за 50. Очень грустно кончилась жизнь великого футболиста и хорошего человека.

Альберт Алексеевич Шестернев –тренер ЦСКА

С приближением конца карьеры Чеснокова впереди у армейцев все надежды остались лишь на Тарханова с Колядко, а в 84-м последние остатки фарта были исчерпаны, и под руководством уже Юрия Морозова мы проследовали в первую лигу.

Есть тут и моя вина, признаюсь. Каждый год я исправно ходил на футбол, но в 84-м болела дочка, произошли все изложенные выше события, на стадион я в том сезоне ни разу не попал – и вот результат. Какая-то мистическая связь между мной и командой, определенно, существует.

Юрий Морозов, еще один птенец «славной стаи» Лобановского, человек, совершенно нам чуждый. Калька с Валерия Васильевича, но только труба пониже, а дым пожиже. Еще и потому я не мог себя заставить на футбол ходить – не ждал от Морозова добра и путной игры, чуял, что он будет у нас ставить ухудшенную версию Киева. И вот что из этого вышло… Морозов же, вполне в своем стиле, провал списал на Тарханова и с позором и выговором по партийной линии выпер его из команды. А ведь именно Александр Тарханов геройствовал в матче против Киева на Кубок, когда мы их сделали 4:2. Это в провальном-то сезоне!

Удивительно, Бескова и Боброва выгоняли из ЦСКА за 4-е – 5-е места, а с Морозовым команда вылетела в первую лигу, но тренер уцелел. Неисповедимы пути начальственных мозгов!
Это было страшное унижение, я и в тайне мечтал, чтобы «по просьбам трудящихся» расширили высшую лигу, и боялся этого. Это было бы еще унизительнее. «Спартак», как к нему ни относись, такое же в 76-ом перенес стойко, отряхнулся, собрал новую команду и вернулся в высшую лигу через двери, а не через задний проход. А вот питерские не постеснялись: когда «Зенит» как-то опустился на 20-е место, опять же «по просьбам трудящихся» команду оставили в высшей лиге

В те годы я стал чаще ходить на футбол – теперь на матчи первой лиги чемпионата СССР. Ходил, чтобы поддержать родную команду в беде, все старался углядеть ростки возрождения. Какое-то странное впечатление производила тогда наша игра – вроде бодренько бегали, Шмаров стал самым результативным в лиге, конечно, мы были на голову выше большинства соперников, но какой-то прочности не хватало.
Попали мы к тому же под совершенно несчастное обстоятельство. Как нарочно, именно в 85-м собрались сокращать высшую лигу, и прямого обмена не было – два победителя первой лиги и две худшие команды лиги высшей - играли «пульку». Шмаров то ли травмировался, то ли уже окончательно намылился от нас и не играл. Начали турнир неуверенно, потом, вроде, собрались, но запрыгнуть наверх не смогли. Напакостили нам рижане, которые ни в какую высшую лигу не собирались, всем продули, и только у нас вырвали два очка, которых нам и не хватило…

На следующий год выиграли мы первую лигу и прошли наверх уже без дополнительных приключений. Тогда в команду понабрали почти всю молодежную сборную СССР – Савченко, Корнеева, Медвидя, Татарчука (он, правда, поначалу играл в «Звезде», она же ФШМ, в те времена – фарм-клуб ЦСКА) и Колотовкина. Даже Иванаускаса затащили из «Жальгириса», в те времена это уже стало редкостью – литовцы каким-то макаром умудрялись косить от службы в ЦСКА. Видно было, что все парни способные, но то ли еще слишком молодые и неопытные, то ли не стремившиеся особо перенапрягаться. Команда больше держалась на Димах - Кузнецове и Галямине, которые заиграли у нас еще до вылета, да на вратаре Новикове.

В те годы попытался вернуться после очень длительного перерыва, связанного с тяжелейшей, почти безнадежной травмой Сергей Пасечник, который начинал еще рядом с Шестерневым и подавал большие надежды. Ему сочувствовали все, надеялись, что этот волевой и талантливый парень сможет заиграть. Он очень старался, но, к сожалению, и время было упущено, и момент для возвращения был не лучший. Заиграть так, как он обещал в свое первое появление, Сергей не смог…
***

Сезон 87-го в высшей лиге армейцы начали довольно лихо. Одно время даже держались наверху, но молодым явно не хватало физики, да к тому же было видно, что не очень-то они напрягаются. В тот сезон мы нарвались на другие организационные грабли – лимит ничьих. Это было такое поветрие – бороться с договорняками, которые под чутким руководством киевской мафии расплодились в совершенно неприличных масштабах. В результате сначала начали бить послематчевые пенальти, пару раз догнали до 10:9, и народ стал бурчать. Тогда стали считать – если по 5 пеналей вничью, то и весь матч – вничью.

Эта дурь кончилось после откровенной демонстрации, которую учинили «Спартак» и Тбилиси. Игроки показывали вражескому вратарю, в какой угол будут бить, и тихонечко туда катили мячик. А последние мячи уже лупили куда-нибудь подальше. Ловчев, при равном счете, бил последним. Вышел он к мячу с широченной улыбкой, разбежался поперек штрафной и грохнул так, что мячик улетел даже не за лицевую, а в аут. По-моему – единственный случай в истории мирового футбола. И эту похабель прикрыли, но не успокоились – стали лимитировать число ничьих, за которые даются очки. В результате мы в том году, нисколько не занимаясь торговлей матчами, перебрали одну ничейку, и именно одного очка нам и не хватило. И отправились мы туда, откуда пришли – в низший футбольный дивизион.

В сущности, в том, что произошло с нами, не было ничего нового и катастрофического. В разных странах многократные чемпионы, бывало, оказывались в низших лигах, когда приходила старые механизмы начинали сбоить и разваливаться. Уходили, набирали молодых бесстрашных игроков, амбициозных тренеров и менеджеров и возвращались. С нами именно это и произошло, но шок от вылета, мне кажется, был сильнее, чем в Европе, потому что подсознательно армейцы, спартаковцы и динамовцы считали себя неприкосновенными – «бессмертными», избранными. Собственно, в 36-м так и было задумано…

Все эти годы армейские болельщики не бросали команду. Кажется, тогда нас стало даже побольше. Стали приходить на трибуны молодые, и пусть и в первой лиге, все же чаще видели наши победы, а не тоскливое беспросветное полусуществование, которое влачила команда в начале 80-х.

Вернулись мы в первую лигу и опять не сумели с первого раза выйти наверх. Почти все те, кто потом стал основой чемпионского состава 91-го, уже играли, но шаляй-валяй. Ходили слухи, что в конце сезона половина разбежится. Выперли, в который раз, Шапошникова который ничего умного предложить не смог, а с ребятами отношения не построил.
***
А в 89-м – рассвело. На пост главного тренера пришел Павел Федорович Садырин. Еще ничего не зная о том, что в команде творится, по первым матчам я вдруг почуял – что-то изменилось, наши вдруг заиграли легко и непринужденно.

Приметил я это еще по весне, когда собрался в «Олимпийский» на игру с «Котайком» из Абовяна. На матч я взял с собой 13-летнего сына, которого рассчитывал увлечь любимой игрой в исполнении любимой команды. Легкомысленно я не запасся билетами, рассудив, что на матч первой лиги да по морозу особо много народу не придет. Однако ж, у касс стояла несусветная очередь, которую мы бы отстояли как раз к концу матча. На ветру сын стал отчетливо подмерзать, а я терзался, что не могу выполнить обещанное ему.

Честно говоря, я сейчас не понимаю, на что рассчитывал, когда потащился с сыном вокруг арены, надеясь как-то проскользнуть на трибуны… Однако, мы даже не успели отчаяться и замерзнуть окончательно, когда вдруг у одной из дверей служитель загребающим жестом пригласил нас и таких же, как мы, несчастных внутрь. Он не взял ни с кого ни копейки, а мы, едва успев сказать «спасибо», рванули вверх по лестницам. В зале нашим взорам открылись полупустые трибуны… Сын потом долго не мог успокоиться, что столько народа мерзнет на улице, а здесь – пусто, а я, дивясь удаче, радовался, что удалось не ударить перед сыном в грязь лицом. Удовольствие довершил футбол – вроде бы играли те же люди, что и в прошлом году, но как-то совершенно иначе - веселее. Немудрено, что «малых армян» разгромили 3:0.

Кстати, никогда не соглашался с теми, кто воюют с искусственными полями. Это-де другая игра, работают другие группы мышц, некоторым игрокам противопоказано… Некоторым игрокам вообще противопоказано приближаться к футбольному полю, им, как некоторым любовникам, мешают самые разнообразные предметы. А вот по-настоящему техничным ребятам ковер – не помеха, у нас тогда, как раз такие и собрались. И потом, живем мы в далекой северной стране, в которой 9 месяцев в году естественные поля – хреновые по определению.

Просто искусственные поля должны быть достаточно высокого качества, а не такие, как в «Олимпийском», где наш Сергей Березин страшно покалечился. Мой товарищ был на этом матче и всё видел. Березину в борьбе за верховой мяч защитник попал головой в висок, Серёжа потерял сознание и, падая, не скоординировался. И ударился головой о ковёр, под которым не было ничего – только голый бетон… Еле выжил, играть больше не смог.

Сезоны 89 – 91-го годов мы начинали в ЛФК на Ленинградке и проходили эти матчи «на ура!». И дело здесь не в покрытии, а в том, что была игра и были люди, которые умеют играть. Правда, наш манеж я недолюбливаю за «однобокость» - боюсь, что кто-нибудь врежется-таки в один из столбов, стоящих прямо у края поля, что напротив трибуны.

В сезоне 89-го пошли косяком победы, но теперь соперников в первой лиге рвали в клочья,набивали по 8 штук за матч, засезон – 119!Масалитин стал лучшим бомбардиром, всеполузащитники забили больше десятка голов. То, что мы уверенно возвращаемся в вышку, стало ясноеще летом. Главное – была игра, техничная, с выдумкой, такая, какую я больше всего люблю. Хотя случались странные обломы, вроде игры на «Динамо» против запорожского «Металлурга», тот же состав, свое поле, а весь матч как будто в стену упирались. Запорожцы же парой проникающих атак решили дело. Я сидел на трибуне и просто не мог понять, куда что подевалось.

Тренер Садырин и капитан Кузнецов

Следующий год, уже в высшей лиге, наши начали бодренько, при том даже самоуверенно – ПалФедорыч на полгода Валеру Масалитина и Сережу Крутова в «Витесс» на стажировку отпустил. А ведь Валера был нашей ударной силой в нападении. Но вот, ПалФедорыч жлобом не был и дал ребятам Европу посмотреть.

Команда смотрелась интересно, но я же пуганый, помню, как три года назад начинали… И пошел я в «Олимпийский» на ЦСКА - «Спартак», и всякие мысли, что поляна ненастоящая, враз улетучились. У нас настолько техничные ребята были, что на синтетике никаких трудностей не испытывали, им там – на гладкой поляне даже лучше было, чем на весенних огородах. Повели, пропустили, отыгрались, еще забили. Все – в вихревом темпе, комбинационно. Великий матч! «Спартак» тоже был в полном порядке, отыгрался, защита у нас не блистала, да и Шишкин, наш вратарь, в те годы часто стоявший в смену с Михаилом Ереминым, все же не слишком уверен был, особенно на выходах… Как угловой, так жди беды.

Но Игорь Корнеев еще забил, вели армейцы 4:3, а потом майор Фокин напортачил, занес себе, и продули мы - 5:4. Единственный случай, когда с проигранного матча я уходил с улыбкой – я понял, что у меня, наконец, появилась команда, на которую радостно смотреть, классная, играющая от души, и игроки, которые могут все. И что им играть за нас – удовольствие, а не каторга. А на лицах самых умных из мясных болельщиков, уходящих с трибун «Олимпийского», было заметно облачко. Они тоже все поняли.

Молодой и веселый ЦСКА Садырина играл, никого не боясь. Даже с лучшими они чувствовали себя на равных, а с прочими – выходили с ощущением превосходства. Я тогда бывал на многих матчах, а запомнился матч с «Пахтакором». Наши врывались в свободные зоны, Татарчук и Корнеев мотали всю защиту, забили два, могли – пяток. А Миша Еремин потешал публику дальними, чуть не на полполя, выходами на мяч.

В тот год мы долго держались наверху, даже Киев поначалу приложили, но в конце сезона ему же и уступили. И что все так ахают над Казанью с их бронзой в год дебюта, мы-то в год возвращения серебро взяли!