Блог

Подруга с большим израильским стажем сказала в телефонном перезвоне после иранской атаки, что для нас устроен ускоренный курс истории Израиля со всеми ее прелестями и аттракционами…
Да, после мирного и, если честно, счастливого первого года в стране, завершившегося празднованием нашей золотой свадьбы, настали сначала трудовые будни в ульпане по утрам и писание научных работ днем и вечером. А потом… сначала неясные слухи, потом понимание, шок и будни страны, ведущей войну с хамасной помесью террористов-артиллеристов с террористами-диверсантами, что, впрочем, для нас вылилось лишь в выбегание на лестничную клетку по тревоге – все равно я бы тещу на закорках с пятого этажа до убежища не допер…

Все это благолепие кончилось ночью, когда я совершенно сверхъестественным образом расслышал спросонья слабый голос тещи, зовущей на помощь. Случилось то, чего мы давно опасались: она, страдающая остеопорозом, упала и сломала ногу. Ее доставили в госпиталь РАМБАМ, прооперировали и через несколько дней отправили в шиккум в Нацерете. У Таньки началась страда, как работа – рано-рано поутру она прыгала в машину, мчалась полчаса по шоссе и обихоживала трудно восстанавливающуюся маму. Ну, и, в соответствии с программой ускоренной адаптации к истории и быту Государства Израиль, началась война с Ираном.

Сначала, как и подобает садистам и убийцам, персы стали обстреливать нас по ночам и довольно малорезультативно, однако постепенно обстрелы стали сползать на светлое время суток и чаще вызывать пренеприятные последствия. В быт вошли перезвоны с друзьями после тревог: как вы там? А вчера все приобрело уже личный характер: Таньку тревога застала в пути, она перла по шоссе, я сказал ей остановиться под мостом, как параллельно советовал полковник Ави Берман из телевизора, и она тем переждала налет.

А сегодня мы отправились в Нацерет вдвоем, потому что планировали, если это окажется возможным, забрать тещу домой. И натурально, практически ровно посредине пути в наших телефонах заверещали сигналы тревоги, никаких мостов в поле зрения не наблюдалось, и Танька, бывшая за рулем только пришпорила нашу Фабию. Мост вскоре появился, но был забит в три ряда стоящими вкривь и вкось машинами, едва оставившими ряд для проезда, так что мы рванули дальше под механический голос из радиоприемника, перечисляющий один за другим населенные пункты страны от цафона до дрома, и в том числе наш Кирьят-Ям, который раньше в тревожных сводках замечен почти не был… Второй мост мы тоже миновали, но тут телефон и радио заверещали еще сильнее, мы встали практически на открытом месте, вышли, как положено, из машины, надо было бы улечься в кювет, но Танька не смогла перелезть через заграждение, а от предложения моих рук, сложенных для этого стременем, горделиво (или от лени) отказалась. Минут пять мы посидели на корточках рядом с машиной, что было, конечно, чистой профанацией, плюнули и поехали дальше…

Рядом с огромным зданием торгового центра, где гнездится и шиккум, было почти безлюдно, а еще безлюдней оказалось на нужном нам 11-м этаже – столовая, рецепция и коридор были абсолютно пусты. Ума нам хватило понять, что больные и персонал попрятались в защищенных коридорах, но, ломиться в закрытые защитные двери у нас наглости не хватило, и мы просто стояли посреди столовой, пока откуда-то не вынырнула медсестрица и позвала нас за собой.

Зрелище, которое открылось нам, вызвало сразу много ассоциаций и эмоций: длинный коленчатый коридор, плотно забитый инвалидными колясками с седоками всех полов и возрастов, ряд кроватей с их постояльцами (полежальцами?), протискивающиеся сквозь это все сестры и санитары, и, при этом, какое-то спокойствие, хотя только что всем ясно объяснили, что от прямых попаданий никакая защита не спасает. Я не стал снимать все это скорбное зрелище, потому что остро почувствовал бестактность и бессмысленность этого занятия, просто отпечатал у себя в сознании, доносил там до вечера, и вот все-таки вываливаю здесь.

Безмятежной старости в тропическом климате у нас явно не получается, даже на пляж не пускает Командование Тыла, а в интернете встречаются прямо-таки шокирующие заявления, вроде того, что некоторые не видят разницы между ситуацией, которая заставила многих людей по моральным причинам покинуть Россию из-за войны, и тем, что они принимают действия Израиля в борьбе с хамасниками, хезболлятниками и аятоллятниками. Попытка объяснить, что, с моей точки зрения, разница между страной-агрессором и страной-жертвой очевидна, встретила довольно странное возражение, что Россия – это родина, и ее покидать не желают… Как будто я кого-то куда-то приглашал.

Наглые требования тогдашнего президента персов Ахмадинежада уничтожить Израиль я хорошо запомнил еще из публикаций российских газет, а ныне угроза иранской ракетно-ядерной программы стала уже овеществленной. И решение несимпатичного мне Биби о начале операции против Ирана надо признать, очевидно, неизбежным. Однако, тут приходится пройти еще один урок израильской политграмоты: все это сопровождается совершенно фантастическим хамством и лицемерием религиозников при попустительстве власти, которой нужны голоса их паствы в кнессете. Государственные (!) раввины имеют наглость заявлять, что это они и их ешиботники, а не солдаты ЦАХАЛ, сбивают молитвами вражеские ракеты, и что святость субботы запрещает вывозить застрявших за границей израильтян, несмотря на очевидную угрозу терактов. Хорошо хоть вот этот бред был отклонен, и израильские самолеты продолжили процесс.